Единство судебной практики

Доброе утро, Оскар!

Вступивший в действие Жилищный кодекс Российской Федерации (далее - ЖК РФ) знаменует собой важный этап кодификации российского законодательства. Вместе с тем подлинное качество нормативно-правового акта может быть установлено лишь с помощью судебной практики, которая в кратчайшие сроки выявляет сильные и слабые стороны любого закона. И практика разрешения судами дел на основе норм вновь принятого ЖК РФ активно выявляет сложнейшие вопросы применения норм жилищного права. Одним из них традиционно является вопрос, связанный с признанием права пользования жилым помещением государственного (муниципального) жилищного фонда.

Обратимся к исследованию данного вопроса. Согласно ч. 1 ст. 69 ЖК РФ к членам семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы признаются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство. В исключительных случаях иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в судебном порядке. Таким образом, вышеуказанная статья содержит в себе два основания возникновения права пользования жилым помещением вселяющимся в него лицом, помимо самого нанимателя:

1. отнесение (здесь и далее выделено нами. - Ф.Х.) лица в силу закона к членам семьи нанимателя (это проживающие совместно с нанимателем его супруг, а также дети и родители данного нанимателя);
2. признание лица членом семьи нанимателя (это любые другие родственники, как самого нанимателя, так и членов его семьи, независимо от степени родства, как по восходящей, так и нисходящей линии, а также нетрудоспособные иждивенцы, если они вселены нанимателем в качестве членов его семьи и ведут с ним общее хозяйство, а в исключительных случаях иные лица, например, проживающие совместно с нанимателем без регистрации брака, признанные членами семьи нанимателя в судебном порядке).

Анализ судебной практики свидетельствует о том, что больше проблем возникает у второй категории вселяющихся. Для возникновения права пользования жилым помещением вновь вселяющееся лицо должно соблюсти ряд обязательных требований, которые перечислены в ЖК РФ. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 70 ЖК РФ наниматель с согласия в письменной форме членов своей семьи, в том числе временно отсутствующих членов своей семьи, вправе вселить в занимаемое им жилое помещение по договору социального найма своего супруга, своих детей и родителей или с согласия в письменной форме членов своей семьи, в том числе временно отсутствующих членов своей семьи, и наймодателя - других граждан в качестве проживающих совместно с ним членов своей семьи. Наймодатель может запретить вселение граждан в качестве проживающих совместно с нанимателем членов его семьи в случае, если после их вселения общая площадь соответствующего жилого помещения на одного члена семьи составит менее учетной нормы. На вселение к родителям их несовершеннолетних детей не требуется согласия остальных членов семьи нанимателя и согласия наймодателя.

Однако как практика применения ст. 54 Жилищного кодекса РСФСР, так и практика применения ст. 70 ЖК РФ в части необходимости получения согласия в письменной форме от нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также наймодателя, когда оно необходимо в силу закона, на вселение лица в качестве члена семьи свидетельствует о том, что несоблюдение этого требования не является безусловным основанием для отказа в удовлетворении иска о признании права пользования жилым помещением государственного (муниципального) жилищного фонда "при доказанности остальных составляющих его возникновения, если будет установлено, что устное соглашение с достоверностью подтверждало факт согласия нанимателя и членов его семьи на вселение нового пользователя в качестве члена семьи на постоянной основе".

Так, совсем недавно предметом рассмотрения Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ) стало дело, которое вполне показательно для практики применения разбираемой нормы ЖК РФ: "...Г.М.Е. обратился в суд с иском к Департаменту жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы о признании права пользования жилым помещением и обязании заключить договор социального найма, сославшись на то, что с детства проживал в квартире отца, Г.Е.В. (умер 7 ноября 2006 года), который являлся нанимателем двухкомнатной квартиры по адресу: г. Москва, Ленинский проспект, 73/8-50, и был зарегистрирован в квартире один; против проживания сына в этой квартире Г.Е.В. не возражал, поэтому, по мнению истца, он приобрел равное с нанимателем право пользования жилым помещением, о котором возник спор.

Департамент жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы, не согласившись с иском, предъявил встречные требования об истребовании квартиры из чужого незаконного владения и выселении, сославшись на то, что Г.М.Е. не был вселен в квартиру по Ленинскому проспекту в установленном законом порядке, проживал в ней временно, имеет право пользования жилым помещением по месту регистрации.
Решением Гагаринского районного суда г. Москвы от 19 июля 2007 г. в удовлетворении иска Г.М.Е. отказано, встречные исковые требования Департамента жилищной политики и жилищного фонда г. Москвы удовлетворены. Разрешая дело, суд руководствовался ст. 53, 54 ЖК РСФСР, ст. 67, 69, 70 и 35 ЖК РФ и исходил из того, что в квартире по адресу: г. Москва, Ленинский проспект, 73/8-50, Г.М.Е. проживал временно, представленные им доказательства не подтверждают того обстоятельства, что он вселился в квартиру отца в качестве члена его семьи. Г.М.Е. имеет право пользования квартирой по месту своей регистрации по адресу: Московская область, г. Красногорск, ул. Октябрьская, 7-4, собственником которой является его жена - К.К.Д. Ранее (до 30 марта 2007 года) истец имел право пользования квартирой матери - С.Н.И. по адресу: г. Москва, ул. Мусы Джалиля, 4-2-377, в которой был зарегистрирован с 17 февраля 1984 года.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 13 ноября 2007 года решение оставлено без изменения.
Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ вышеуказанные акты были отменены с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Как указано в надзорной жалобе, Г.М.Е. проживал в квартире, о которой возник спор, с малолетнего возраста, что подтверждается имеющимися в деле доказательствами (направлением из детского сада в поликлинику, справками из школы и поликлиники, показаниями свидетелей, в том числе матери истца), его проживание в указанной квартире имело место с согласия отца и по договоренности между родителями, брак которых расторгнут в 1991 году.

При таких обстоятельствах возникшее у истца в несовершеннолетнем возрасте право пользования данным жилым помещением сохраняется за ним и после достижения совершеннолетия. Поэтому он может быть выселен из жилого помещения в случае признания его в установленном законом порядке утратившим право пользования этим помещением, однако такое требование к нему не предъявлялось.

Кроме того, суд в решении не указал, какими доказательствами опровергаются доводы истца о его вселении в квартиру с согласия Г.Е.В. в качестве члена его семьи и проживании в квартире вместе с отцом длительный период времени (более 20 лет).
Как указано в надзорной жалобе, судом первой инстанции не принято во внимание, что отсутствие письменного согласия Г.Е.В. на вселение своего сына в квартиру, о которой возник спор, без учета конкретных обстоятельств дела, в том числе длительности проживания в этой квартире, само по себе достаточным основанием для отказа в удовлетворении иска не может быть признано.

Что касается отсутствия у Г.М.Е. регистрации по месту жительства в квартире по адресу: г. Москва, Ленинский проспект, 73/8-50, то Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 года N 3-П "По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки С.Л.Н." содержащееся в части первой статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР положение "об установленном порядке" как процедуре вселения в жилое помещение при условии соблюдения режима прописки признано не соответствующим по содержанию статьям 18, 19 (часть 1), 27 (часть 1), 40 (часть 1), 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации.

Сам по себе факт регистрации Г.М.Е. в квартире, принадлежащей на праве собственности его жене, а ранее - в квартире, нанимателем которой являлась его мать С.Н.И., не может служить основанием к отказу в иске о признании права на спорную жилую площадь".

По другому делу, также рассмотренному Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ, было отменено Постановление Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 26 сентября 2007 г. и оставлено в силе решение Ленинского районного суда г. Санкт-Петербурга от 12 октября 2006 г., которым было признано право пользования жилым помещением за Д.Н.И. и отказано в удовлетворении встречного иска администрации Адмиралтейского района г. Санкт-Петербурга к Д.Н.И. о признании не приобретшей право на жилую площадь и выселении.

При этом ВС РФ не принял во внимание доводы администрации Адмиралтейского района г. Санкт-Петербурга о том, что на момент вселения Д.Н.И. на спорную жилую площадь она с Д.Б.А. (нанимателем жилого помещения) в браке не состояла и каких-либо заявлений о совместном проживании в квартире 58 дома 126 по набережной реки Фонтанки в администрацию Адмиралтейского района г. Санкт-Петербурга от Д.Б.А. и Д.Н.И. не поступало. Наоборот, высшая судебная инстанция согласилась с позицией суда первой инстанции о том, что имеют место исключительные обстоятельства, позволяющие на основании ч. 1 ст. 69 ЖК РФ признать Д.Н.И. членом семьи нанимателя жилой площади Д.Б.А. К ним суд отнес: вселение Д.Б.А. Д.Н.И. на указанную жилую площадь в 1999 г., ее проживание вместе с нанимателем спорной жилой площади Д.Б.А. одной семьей, ведение с ним общего хозяйства, наличие у Д.Б.А. и Д.Н.И. единого бюджета, снятие Д.Н.И. с регистрационного учета по прежнему месту жительства, подача ими заявления в орган загса Адмиралтейского района г. Санкт-Петербурга о регистрации брака.

Таким образом, несоблюдение порядка вселения в жилое помещение, выразившееся в первом примере из судебной практики в отсутствии письменного согласия нанимателя, а во втором - письменного согласия не только нанимателя, но и наймодателя, которое было необходимо, так как заявительница находилась лишь в гражданском браке с умершим нанимателем жилого помещения, тем не менее может не препятствовать суду в удовлетворении иска о признании права пользования жилым помещением.

Именно такой подход, выработанный многолетней судебной практикой, направленный на защиту права граждан на жилище, как сущностное, фундаментальное право, относимое к категории основных прав человека, следует признать единственно верным и обоснованным.

Поэтому по меньшей мере было неожиданным кардинальное изменение сложившихся подходов правоприменительной практики при рассмотрении соответствующей категории споров, нашедшей свое отражение в Постановлении Пленума ВС РФ от 2 июля 2009 г. N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление). В частности, в п. 28 данного Постановления изложена следующая правовая позиция ВС РФ: "Если на вселение лица в жилое помещение не было получено письменного согласия нанимателя и (или) членов семьи нанимателя, а также согласия наймодателя, когда оно необходимо (часть 1 статьи 70 ЖК РФ), то такое вселение следует рассматривать как незаконное и не порождающее у лица прав члена семьи нанимателя на жилое помещение. В таком случае наймодатель, наниматель и (или) член семьи нанимателя вправе предъявить к вселившемуся лицу требование об устранении нарушений их жилищных прав и восстановлении положения, существовавшего до их нарушения (пункт 2 части 3 статьи 11 ЖК РФ), на которое исходя из аналогии закона (часть 1 статьи 7 ЖК РФ) применительно к правилам, предусмотренным статьей 208 ГК РФ, исковая давность не распространяется. При удовлетворении названного требования лицо, незаконно вселившееся в жилое помещение, подлежит выселению без предоставления другого жилого помещения".

Учитывая то обстоятельство, что принятию таких постановлений всегда предшествует большая аналитическая работа, а к обсуждению их проектов привлекаются не только судьи, но и представители других юридических профессий, представляется совершенно непонятным, как при подготовке соответствующих положений Постановления не была учтена правовая позиция самого ВС РФ, ориентировавшая нижестоящие инстанции, буквально за несколько месяцев до выхода в свет Постановления, на совершенно иные подходы, основанные в первую очередь на необходимости учета фактических жизненных обстоятельств людей во всем их многообразии и сложности, а не на соблюдении формальных процедур порядка вселения. К тому же признание судом за лицом права пользования жилым помещением государственного или муниципального жилищного фонда является единственной возможностью данного лица приватизировать его и хоть как-то улучшить свои жилищные условия.

Вместе с тем, учитывая значение разъяснений, содержащихся в постановлениях Пленума ВС РФ, а также их общеобязательность для нижестоящих судов, следует ожидать иной исход разрешения соответствующей категории споров, а именно выселение лиц из занимаемых жилых помещений без предоставления другого жилого помещения, например, в силу отсутствия письменного согласия наймодателя, даже если длительность проживания в таком жилом помещении будет исчисляться десятилетиями и не оспариваться нанимателем и членами его семьи.
Резюмируя вышеизложенное, следует отметить справедливость суждений Е.В. Васьковского, писавшего еще в 1913 г.: "Признание общеобязательности решений третьей инстанции нисколько не способствует упрочению единообразия в судебной практике. Колебания в судебной практике обусловливаются вовсе не тем, что низшие суды не следуют разъяснениям третьей инстанции, а тем, что она сама меняет свои разъяснения. Если бы она неуклонно проводила одни и те же взгляды, отменяя не соответствующие им решения, то в судебной практике установилось бы полнейшее единообразие". И далее: "Признание решений третьей инстанции обязательными для всех судов чрезвычайно неблагоприятно отражается на деятельности низших судов, лишая их всякой самостоятельности и приучая к пассивному подчинению разъяснениям третьей инстанции. Совсем не то наблюдается в Западной Европе. Во Франции суды второй инстанции нередко отступают от разъяснений кассационного суда, и их упорное неподчинение не раз побуждало кассационный суд пересматривать свои разъяснения и отказываться от высказанных взглядов. Такую же самостоятельность суждений проявляют германские суды. Известный процессуалист профессор Штейн свидетельствует, что... изучая... из года в год судебные решения низших и средних инстанций, он именно из них получает правильные сведения об основоположениях действующего права. Если бы мы, - продолжает он, - когда-либо должны были устранить всю совокупность наших судей от научного и духовного участия в развитии и усовершенствовании нашего права, то это привело бы к застою, регрессу, невознаградимому уменьшению духовной производительности. И когда Адикес жалуется, что у нас низшие суды могут оспаривать решения имперского суда, то я говорю: слава Богу, что наши суды настолько самостоятельны, что подчиняются решениям имперского суда только тогда, когда его мотивы убедительны... Противоречие не остается без внимания. Наш имперский суд, к счастью, обладает мужеством через несколько лет заявлять, что он ошибся и он отказывается от прежнего решения. Он не связывает себя, как английские высшие суды, он идет вперед, и низшие суды помогают ему; происходит взаимное оплодотворение между высшей и низшей инстанциями, и было бы грубой ошибкой прекратить его".

Высказанные нами критические суждения в целом не умаляют значение и своевременность принятия Постановления, в котором весьма содержательно и квалифицированно затрагивается большинство спорных вопросов, возникающих при применении жилищного законодательства. Между тем правовая стабильность, помимо всего прочего, означает определенную степень предсказуемости правоприменительных актов. И именно единство практики направлено на защиту ожидания тех, кто ищет ее у правосудия.

Юридическая помощь, обращайтесь.