иск в защиту товарного знака

Добрый день. Заключаю договор с программистом из Беларуссии на разработку программного обеспечения. По договору должны быть корректно переданы исключительные права. Вопрос 1. Как это правильно оформить? Во вложении привел 5 пунктов, которые планируется добавить в договор. Чего там не хватает, что лучше убрать? Вопрос 2. В случае спора или нарушения прав, например в случае использования исходников ПО в другом проекте. Какие есть способы отстоять свои интересы и как подстраховаться от этого в договоре? Например, можно ли указать несколько юрисдикций, в которых можно судиться с исполнителем: Россия, Белоруссия, Европа, США, и т.д. 

Добрый день! Столкнулся со следующей ситуацией. Некая российская компания получила в РФ патент на полезную модель, практически точно повторяющий, зарегистрированный в США, патент компании Apple. Насколько это правомерно? Какие зарубежные источники используются при оценке новизны полезной модели из уровня техники? 

И ещё один небольшой вопрос. Действует ли доктрина эквивалентности признаков при патентовании полезных моделей в России и за рубежом? 

Российской Федерацией в лице бюджетного учреждения (лицензиар) и обществом (лицензиат) был заключен лицензионный договор о предоставлении лицензиату права на использование результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации. Предметом лицензионного договора являлись результаты интеллектуальной деятельности ‒ технические решения, технологические приемы и способы, полученные в ходе проведения ОКР по созданию----------, ОКР по созданию ----------------------, содержащиеся в конструкторской, технологической и другой нормативно-технической документации. За предоставленное по договору право лицензиат производит платеж в размере, эквивалентном ------------ долл. США.

Ссылаясь на то, что платеж перечислен обществом не в полном размере, бюджетное учреждение обратилось в арбитражный суд с иском о его взыскании.

Общество обратилось к бюджетному учреждению со встречным иском о признании недействительным условия договора в части установления размера лицензионного платежа.

Общество обосновывало свои требования тем, что лицензионный договор был заключен им под влиянием обмана, поскольку еще до его заключения бюджетное учреждение знало об отсутствии 100 процентов доли Российской Федерации в правах на результаты интеллектуальной деятельности, тогда как размер лицензионного платежа рассчитан исходя из 100 процентов доли государства.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и Суда по интеллектуальным правам, первоначальные исковые требования удовлетворены частично, в удовлетворении остальной части иска отказано и удовлетворен встречный иск.

Суды согласились с доводами общества о неверном определении доли Российской Федерации в правах на результаты интеллектуальной деятельности и произвели соответствующий пересчет размера лицензионного платежа. Ссылаясь на положения ст. 1353, 1354, 1373, 1471 ГК РФ, суды установили, что часть прав на результаты интеллектуальной деятельности принадлежит их исполнителям.

Суды также указали, что согласно имеющейся в материалах дела выписке из единого реестра результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, сведения о принадлежности Российской Федерации прав на соответствующие результаты интеллектуальной деятельности были внесены в единый реестр только 5 ноября 2014 г., то есть непосредственно перед обращением общества со встречным иском.

Прав ли суды?